АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ.
Часть III. «Языческое иго» вместо христианского союза.
Святой образ Александра Невского начал формироваться примерно через 30 лет после его смерти, когда появилась житийная (биографическая) повесть о нём. Первая её редакция была написана неизвестным монахом монастыря Рождества Богородицы во Владимире, где и был похоронен Александр Невский. Воспеть князя в веках летописец решил по указанию сына Невского, князя Дмитрия Александровича. Это показывает, что культ Невского создавался стараниями его прямых потомков и церковнослужителей, услуги которых щедро оплачивались из княжеской казны. В XIV веке московские князья неоднократно одаривали братию Рождественского монастыря, подчёркивая, что делают вклад «святому Александру». Хотя на тот момент князь ещё не был канонизирован.
Часть III. «Языческое иго» вместо христианского союза.
Святой образ Александра Невского начал формироваться примерно через 30 лет после его смерти, когда появилась житийная (биографическая) повесть о нём. Первая её редакция была написана неизвестным монахом монастыря Рождества Богородицы во Владимире, где и был похоронен Александр Невский. Воспеть князя в веках летописец решил по указанию сына Невского, князя Дмитрия Александровича. Это показывает, что культ Невского создавался стараниями его прямых потомков и церковнослужителей, услуги которых щедро оплачивались из княжеской казны. В XIV веке московские князья неоднократно одаривали братию Рождественского монастыря, подчёркивая, что делают вклад «святому Александру». Хотя на тот момент князь ещё не был канонизирован.
Всего сохранилось 13 редакций жития, которые писались вплоть до XVII века. Автор ранней редакции повести ещё не собирался составлять «полную биографию» благоверного князя или героизировать его образ. Но летописцу было важно убедить потомков в том, что Александр вёл праведную жизнь и держался истинной веры. Поэтому, как особо подчёркивается в житии, князь воздвигал церкви, не прельщался богатством, праведно судил сирот и вдов, был милостив и добр не только к своим близким, но и к чужестранцам, любил священников и нищих, а митрополитов и епископов «послушааше, аки самого Христа».
Тем не менее, первая половина жития почти полностью посвящена военным победам князя над шведами, немцами и литовцами. Там же появляются и первые яркие подробности сражений, которым автор якобы был «самовидцем» (традиционная для житий ссылка). Среди этих деталей есть и чудесные видения, свидетельствующие о Божьей помощи Александру.
Анализ текста жития говорит о том, что практически все эти описания заимствованы из более ранних литературных произведений этого жанра: из «Повести о разорении Иерусалима» Иосифа Флавия, библейских Второй книги Царств и Первой книги Паралипоменон, византийского «Девгениева деяния», средневековой «Александрии» и Троянских сказаний.
Чем же привлекла церковников фигура Александра Невского, что они решили её возвысить уже в конце XIII века? Вряд ли их интересовали его боевые заслуги. Скорее всего, Александр приглянулся как пример последнего хранителя и защитника истинной веры. Дело в том, что папа Римский Иннокентий IV попытался воспользоваться ослаблением Руси после монгольского нашествия, чтобы распространить своё влияние дальше на восток. Он стал предлагать влиятельным князьям переходить под его покровительство. Так, на сближение с Римско-Католической церковью пошёл правитель Юго-Западной Руси, князь Даниил Романович. В 1253 году он принял от папы королевский титул. Иннокентий IV хотел объединить Западную и Восточную церковь под своей властью, сохраняя при этом разницу в обрядах. Но осуществить эти планы не удалось прежде всего потому, что этому противодействовала Киевская митрополия (Русская православная церковь), чувствовавшая за спиной поддержку Константинопольского патриархата. Кроме того, уже шло постепенное сближение верхушки православной церкви Руси с князьями Владимиро-Суздальского княжества (в 1299 г. резиденция митрополита будет перенесена из Киева во Владимир). В такой ситуации и Даниил не получил от папы Римского обещанной военной помощи. Хотя в 1253 году тот и объявил крестовый поход против Орды, но этот призыв остался лишь декларацией.
Предложение начать сближение с Католической церковью получал и Александр Невский. В 1248 году папа направил ему две буллы (письма). В первой из них, адресованной Александру, «герцогу Суздальскому» и «сиятельному правителю Новгородскому», папа Иннокентий призвал его последовать примеру отца – князя Ярослава, согласившегося перед смертью подчиниться римскому престолу. Папа просил в случае монгольского нападения извещать о нём «братьев Тевтонского ордена, в Ливонии пребывающих, дабы как только это (известие) через братьев оных дойдет до нашего сведения, мы смогли безотлагательно поразмыслить, каким образом, с помощью Божией сим татарам мужественное сопротивление оказать». Из текста второй буллы следует, что ответ Александра на первое письмо был благоприятным. Во втором послании говорится: «ты со всяким рвением испросил, чтобы тебя приобщили как члена к единой главе церкви через истинное послушание, в знак коего ты предложил воздвигнуть в граде твоем Плескове соборный храм для латинян»; далее папа просит принять его посла - архиепископа Прусского.
Факт отправки католического посольства к князю подтверждает и «Повесть о житии», но там утверждается, что Александр на предложение папы ответил твёрдым отказом. «От Адама до потопа, […] от рождества Христова и до распятия его и воскресения […] — обо всем этом хорошо знаем, а от вас учения не примем», — якобы заявил князь папским легатам (посланцам).
Вполне возможно, что реальный, а не мифологический Александр Невский колебался в вопросе, нужно ли искать поддержки у латинян. Но к моменту получения второго письма от папы и встречи с его послами утвердился в мысли, что ему сближение с Римским папой не сулит выгод. К этому времени он уже побывал в ставке великого кагана Монголии в Каракоруме и получил ярлык (разрешение) на княжение в Юго-Восточной и Северо-Западной Руси. Тем самым монголы назначили Александра формально старшим князем на всей Руси, и он уже сделал ставку на восточных покровителей, а не западных.
С другой стороны, сам факт переговоров русских князей с папой Римским не мог не тревожить православное духовенство. Церковнослужителям нужно было срочно создать нравственный эталон защитника идеалов православия, на которого в дальнейшем могли равняться и другие правители. Важно было убедить князей, что сама мысль о переговорах с католиками о сближении — богопротивная. При этом сближение с монголами, которые вообще были не христианами, а язычниками, не вызвало сопротивления со стороны православной церкви на Руси.
Тем не менее, первая половина жития почти полностью посвящена военным победам князя над шведами, немцами и литовцами. Там же появляются и первые яркие подробности сражений, которым автор якобы был «самовидцем» (традиционная для житий ссылка). Среди этих деталей есть и чудесные видения, свидетельствующие о Божьей помощи Александру.
Анализ текста жития говорит о том, что практически все эти описания заимствованы из более ранних литературных произведений этого жанра: из «Повести о разорении Иерусалима» Иосифа Флавия, библейских Второй книги Царств и Первой книги Паралипоменон, византийского «Девгениева деяния», средневековой «Александрии» и Троянских сказаний.
Чем же привлекла церковников фигура Александра Невского, что они решили её возвысить уже в конце XIII века? Вряд ли их интересовали его боевые заслуги. Скорее всего, Александр приглянулся как пример последнего хранителя и защитника истинной веры. Дело в том, что папа Римский Иннокентий IV попытался воспользоваться ослаблением Руси после монгольского нашествия, чтобы распространить своё влияние дальше на восток. Он стал предлагать влиятельным князьям переходить под его покровительство. Так, на сближение с Римско-Католической церковью пошёл правитель Юго-Западной Руси, князь Даниил Романович. В 1253 году он принял от папы королевский титул. Иннокентий IV хотел объединить Западную и Восточную церковь под своей властью, сохраняя при этом разницу в обрядах. Но осуществить эти планы не удалось прежде всего потому, что этому противодействовала Киевская митрополия (Русская православная церковь), чувствовавшая за спиной поддержку Константинопольского патриархата. Кроме того, уже шло постепенное сближение верхушки православной церкви Руси с князьями Владимиро-Суздальского княжества (в 1299 г. резиденция митрополита будет перенесена из Киева во Владимир). В такой ситуации и Даниил не получил от папы Римского обещанной военной помощи. Хотя в 1253 году тот и объявил крестовый поход против Орды, но этот призыв остался лишь декларацией.
Предложение начать сближение с Католической церковью получал и Александр Невский. В 1248 году папа направил ему две буллы (письма). В первой из них, адресованной Александру, «герцогу Суздальскому» и «сиятельному правителю Новгородскому», папа Иннокентий призвал его последовать примеру отца – князя Ярослава, согласившегося перед смертью подчиниться римскому престолу. Папа просил в случае монгольского нападения извещать о нём «братьев Тевтонского ордена, в Ливонии пребывающих, дабы как только это (известие) через братьев оных дойдет до нашего сведения, мы смогли безотлагательно поразмыслить, каким образом, с помощью Божией сим татарам мужественное сопротивление оказать». Из текста второй буллы следует, что ответ Александра на первое письмо был благоприятным. Во втором послании говорится: «ты со всяким рвением испросил, чтобы тебя приобщили как члена к единой главе церкви через истинное послушание, в знак коего ты предложил воздвигнуть в граде твоем Плескове соборный храм для латинян»; далее папа просит принять его посла - архиепископа Прусского.
Факт отправки католического посольства к князю подтверждает и «Повесть о житии», но там утверждается, что Александр на предложение папы ответил твёрдым отказом. «От Адама до потопа, […] от рождества Христова и до распятия его и воскресения […] — обо всем этом хорошо знаем, а от вас учения не примем», — якобы заявил князь папским легатам (посланцам).
Вполне возможно, что реальный, а не мифологический Александр Невский колебался в вопросе, нужно ли искать поддержки у латинян. Но к моменту получения второго письма от папы и встречи с его послами утвердился в мысли, что ему сближение с Римским папой не сулит выгод. К этому времени он уже побывал в ставке великого кагана Монголии в Каракоруме и получил ярлык (разрешение) на княжение в Юго-Восточной и Северо-Западной Руси. Тем самым монголы назначили Александра формально старшим князем на всей Руси, и он уже сделал ставку на восточных покровителей, а не западных.
С другой стороны, сам факт переговоров русских князей с папой Римским не мог не тревожить православное духовенство. Церковнослужителям нужно было срочно создать нравственный эталон защитника идеалов православия, на которого в дальнейшем могли равняться и другие правители. Важно было убедить князей, что сама мысль о переговорах с католиками о сближении — богопротивная. При этом сближение с монголами, которые вообще были не христианами, а язычниками, не вызвало сопротивления со стороны православной церкви на Руси.
Александр после отказа папе стал подходящей фигурой для церковного мифотворчества. Желание отстаивать чистоту веры подогревалось и апокалиптическими ожиданиями. Ещё в начале XIII века папа Иннокентий III предсказал конец света в 1284 году, обнаружив в этой цифре зашифрованное «число зверя» (Антихриста) — 666. Расчёт был основан на прибавлении «число зверя» к дате появления ислама. Ощущение близости конца света присутствует и в тексте жития. В описании погребения князя речь идет о наступлении «последних времен», то есть он предстаёт последним правоверным правителем.
Александр стараниями летописца вобрал в себя черты многих библейских героев. Князь «и красив был, как никто другой, и голос его — как труба в народе, лицо его — как лицо Иосифа, которого египетский царь поставил вторым царем в Египте», «сила же его была частью от силы Самсона, и дал ему бог премудрость Соломона, храбрость же его — как у царя римского Веспасиана, который покорил всю землю Иудейскую». Чтобы усилить и без того умопомрачительное впечатление от личности князя, летописец доходит до самоуничижения: «я, худой и многогрешный, недалекий умом, осмеливаюсь описать житие святого князя Александра».
Александр стараниями летописца вобрал в себя черты многих библейских героев. Князь «и красив был, как никто другой, и голос его — как труба в народе, лицо его — как лицо Иосифа, которого египетский царь поставил вторым царем в Египте», «сила же его была частью от силы Самсона, и дал ему бог премудрость Соломона, храбрость же его — как у царя римского Веспасиана, который покорил всю землю Иудейскую». Чтобы усилить и без того умопомрачительное впечатление от личности князя, летописец доходит до самоуничижения: «я, худой и многогрешный, недалекий умом, осмеливаюсь описать житие святого князя Александра».
Продолжение следует.