После смерти Сталина история Александра Невского продолжала обрастать «чудесными» подробностями. Благодаря изданной в 1976 году книге «Загадка Чудского озера» потомки древнерусских витязей узнали даже то, как стороны готовились к битве.
«На льду Узмени (урочище на западном берегу Чудского озера), пользуясь темнотой, появились вражеские разведчики, высланные, чтобы убедиться в достаточной прочности льда и выяснить, где именно остановилось русское войско. […] Русское войско расположилось в лесу. Тут, среди густого ельника, было тихо. Воины разместились вокруг костров и спокойно готовились к схватке с врагом. Среди них было немало добровольцев из причудских поселений. «Как прослышали, что Александр-то Невский на немца идет, так все и подались к нему. Уходили кто с чем мог…»
Одним из авторов этой книги был историк в звании генерал-майора. Так «талантливо и высокохудожественно» описать происходившие в 1242 году события в окрестностях Пскова не смог ни один летописец.
Во второй половине 1980-х годов и в начале 1990-х, в период Перестройки, распада СССР и образования Российской Федерации, образ Невского стал ненужен. Для политической элиты теперь было важно формировать образ демократической и миролюбивой страны. Бряцание оружием и слишком частое упоминание подвигов предков в сражении на Чудском озере если не вредили, то уж точно не способствовали получению гуманитарной помощи и кредитов от Федеративной Республики Германии и других западных стран. Да и для внутреннего потребления пропаганда побед Александра Невского выглядела бы чересчур двусмысленно, порождая анекдоты и вопросы типа: «Почему мы такие бедные, если такие сильные?», «Как так получилось, что проигравшие (Вторую мировую войну) немцы, которых русские били много раз в своей истории, живут в конце XX века гораздо лучше своих победителей?» Правда, орден Александра Невского — наследие и царской, и большевистской империй, власти РФ сохранили. Указ об учреждении этой государственной награды был принят уже в 1992 году. Однако прошло ещё долгих 18 лет, прежде чем в России появился первый кавалер ордена Александра Невского.
Явный разворот в сторону воинственного национализма наметился на рубеже двух тысячелетий. К тому времени Россия глубоко увязла в войне на территории Чечни, и у политической элиты появился запрос на возврат к имперской идеологии, которая помогала успешно манипулировать общественным сознанием и мобилизовывать ресурсы в том числе на войну.
К сожалению, интеллектуальная и творческая элита во многом поддержала этот государственный запрос. Случайно или нет, но «точкой сборки» для имперского ресентимента стала именно фигура Александра Невского. В 1997 г. на экраны вышел фильм «Брат» режиссёра Алексея Балабанова. А спустя три года — фильм-продолжение «Брат-2». В главном герое Даниле Багрове легко угадываются знакомые мифологические черты. Он появляется как былинный богатырь, чтобы защищать слабых и восстанавливать справедливость в Москве и Петербурге, которым режиссёр придаёт сходство с библейским «городом грехов» Вавилоном. Один из персонажей говорит герою: «Город — страшная сила, а чем больше город — тем он сильнее. Он засасывает. Только сильный может выкарабкаться. Да и то...» Багров как будто принимает этот вызов, чтобы сразиться с неведомым чудовищем, спасти брата и «выкарабкаться». При этом он фактически начинает говорить словами житийного Александра Невского.
В «Повести о житии Александра Невского» есть такой отрывок:
«Прослышав же о таком мужестве князя Александра, король римской веры из Полуночной страны подумал: «Пойду и завоюю землю Александрову». И собрал войско великое и наполнил многие корабли полками своими, устремился в силе великой, кипя духом ратным. И пришел к Неве, влекомый безумием, и послал послов своих, возгордившись, в Новгород, к князю Александру, говоря: «Если можешь, то сопротивляйся мне, — я уже здесь и беру в плен землю твою».
Александр же, услышав слова эти, распалился сердцем, и вошел в церковь Святой Софьи и, упав на колени перед алтарем, начал молиться со слезами: «Боже славный, праведный, Боже великий, крепкий, Боже предвечный, сотворивший небо и землю и поставивший пределы народам, ты повелел жить, не вступая в чужие пределы!» И, вспомнив псаломскую песнь, сказал: «Суди, Господи, обидящим меня и побори борющихся со мной, возьми оружие и щит, восстань на помощь мне». И, окончив молитву, встал, поклонился архиепископу. Архиепископ же Спиридон благословил его и отпустил. Он же, выйдя из церкви, вытер слезы, начал ободрять дружину свою, говоря: «Не в силе Бог, а в правде».
Этот фрагмент жития, являющийся предисловием к Невской битве, весь построен на мифологизме. Тут и надменный, безумный «король из Полуночной страны» (практически из Преисподней) с огромной армией, и залитый слезами и истово молящийся князь-защитник, и благословляющий его на ратные подвиги церковнослужитель. Не будем возвращаться к поискам в этом отрывке расхождений с историческими фактами. Здесь достаточно сказать, что масштаб военной стычки сильно преувеличен, и никакой король (правитель) с шведской стороны в ней участия не принимал. Лучше обратим внимание на последнюю словесную конструкцию «Не в силе Бог, а в правде». Она является отсылкой к Библии, в которой содержатся десятки изречений с похожим смыслом. Например, в Евангелии от Иоанна читаем: «а поступающий по правде идёт к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (3:21). Таким образом, летописец вложил апостольские слова в уста князя Александра Невского, а Алексей Балабанов использовал ту же конструкцию для мифологизации своего киногероя. В «Брате-2» Багров произносит: «Вот скажи мне, американец, в чём сила? Разве в деньгах? Вот и брат говорит, что в деньгах. У тебя много денег, и чего? Я вот думаю, что сила в правде: у кого правда, тот и сильнее». Впрочем, сам сюжет обоих фильмов скорее опровергает это утверждение главного героя, который вообще не проявляет никаких признаков рефлексии, раздумий и сомнений, зато убивает безжалостно и с автоматизмом биоробота-терминатора, работающего по заложенной в него программе.
В итоге российскому обществу был явлен совершенно убийственный по своей притягательности образ богатыря и защитника «Земли Русской». А современные реалии только усиливают притягательность Багрова. Неслучайно действие фильма разворачивается на фоне только что завершившейся войны в Чечне. Но только в отличии от тысяч реальных ветеранов этой бойни, возвращающихся домой искалеченными духовно и физически, Багров выглядит здоровым и нравственно чистым. Война как будто «очистила» и напитала его силой перед будущими подвигами, словно священные воды Иордана Христа во время крещения. Багров прошёл через «ад чеченской войны» и закалился, словно древнегреческий Ахилл после купания в «реке мёртвых» Стиксе.
Даже имя героя Данила (Даниил) содержит хорошо считываемый библейский подтекст. С древнееврейского оно переводится: «Бог мне судья». Убивая других персонажей фильма, которые выписаны так, что не вызывают у зрителя сочувствия, Багров действует как «ангел-истребитель», карающий погрязших в пороках и преступлениях жителей нового «Содома».
Мифологическое очарование Багрова дополняется совершенно пещерной ксенофобией и отсутствием какой-либо эмпатии к кому бы то ни было. Все жертвы-страдальцы, юродивые-бродяги и падшие женщины выполняют роль статистов и декораций, на фоне которых главный герой может продемонстрировать своё «величие». Люди обезличены и носят национальные клички: «татарин», «румын», «чеченец», «американец». В глазах Данилы они — лишь функция, набор этнических признаков, позволяющих самому главному герою продемонстрировать свою ограниченность, невысокий интеллект и шовинизм.
Исключением, пожалуй, является только брат Данилы, нищий-немец из «Брата» и русская девушка лёгкого поведения в Америке из «Брата-2», с которыми герой взаимодействует на протяжении множества сцен. Хотя Багров внешне демонстрирует к ним какую-то привязанность, в действительности он просто идёт своим, изначально заданным курсом. Брат Данилы на самом деле является героем-антагонистом, которого пожирает злая сила денег. А главный герой в итоге отказывается его спасать, оставляя «гибнуть» в Америке. Девушку же Багров увозит обратно с собой в Россию, словно это «заблудшая овца», которую нужно вернуть в лоно родины-«церкви».
Понимала ли съёмочная группа, что она делает, пробуждая «спящих духов» коллективного бессознательного, но при этом закладывая в своё творение новые мрачные и разрушительные смыслы? К чему приведёт «облагораживание» инфантильного социопата, гопника из подворотни, преображение его в благородного рыцаря в сияющих доспехах? В любом случае, вряд ли творцы фильма были способны предвидеть, чем обернутся их эксперименты. Идея учения, пастырства и просвещения уступила место жажде играть на низменных инстинктах толпы, уже «разогретой» позорной войной и экономическими неурядицами.
Оба фильма ждал ошеломительный успех. В 2000 году фильм «Брат» вошёл в 50 самых продаваемых видеофильмов, а «Брат-2» возглавил этот список. В том же 2000 году состоялся грандиозный рок-концерт в московском спорткомплексе «Олимпийский», на котором в стилистике обоих фильмов выступили два главных актёра — Сергей Бодров и Виктор Сухоруков. Бодров тогда вольно процитировал Александра Невского: «Сила не в оружии, сила в правде!» Но парадокс в том, что на протяжении обоих культовых фильмов зрителю доказывают не то, что «сила в правде», а то, что «правда в силе» (кто силён и готов безжалостно убивать — тот и прав).
Там же, выступая со сцены спорткомплекса, актёр добавил: «Будем сильными, будем справедливыми, будем любить нашу Родину, только потому что она наша!» Это говорил не Данила Багров, а Сергей Бодров, который уже не мог выйти из роли помешанного на исключительности русского народа серийного убийцы. Двадцать с лишним лет спустя музыкальный продюсер Михаил Козырев, тоже принимавший участие в съёмках фильма «Брат-2», сказал в одном из интервью, что уже в 2000-м ему «стало не по себе от Франкенштейна, которого мы создали». Впрочем, Козырев тоже выступал со сцены в «Олимпийском», а в другом интервью оправдывался тем, что «Братья» якобы снимались в жанре чёрной комедии, зрители воспринимали шовинистические изречения героев как безвредные шутки.
Так или иначе, молодёжь нулевых годов формировалась под впечатлением от перечисленных фильмов Балабанова. И неслучайно, что в это самое время в России окрепла субкультура неонацистов. Их банды вдохновлялись образом Данилы Багрова, который был им близок по духу с его неприязнью к евреям и уважительным отношением к немцам. За несколько лет число убийств и нападений на почве ненависти выросло в 2-3 раза. Пик таких преступлений пришёлся на 2007-2008 гг. Затем волна неонацизма стала спадать, но лозунг Невского-Багрова стали использовать практически все политические силы: не только националисты, но и коммунисты, и даже сторонники либерально-демократических реформ. Так, в ходе парламентских выборов 2011 года слоган «Сила в правде! Кто прав, тот и сильнее!» украсил агитационные материалы партии «Правое дело». А в 2022 году Минобороны РФ на фоне крупномасштабного вторжения на территорию Украины опубликовало пропагандистский плакат с тем же лозунгом «Сила в правде!»
История трансформаций и использования данного афоризма показывает, насколько страшным орудием может быть гуманитарное знание в целом и мифологический архетип в частности. Он позволяет снять рациональные ограничители и увлечь в пучину коллективного бессознательного общество, готовое впитать любую, даже человеконенавистническую, идею.