автор: Степан Бочкарёв
В центре Старой Черногории, в межгорной котловине у подножия священной горы Ловчен, находится город Цетине. Именно туда перед новогодними праздниками отправились ученики старших классов нашей школы, чтобы вдохнуть воздух, которым на протяжении многих веков дышали свободолюбивые горцы, и увидеть крупицы европейских культур, занесённых ветром истории в этот суровый уголок Балкан.
Цетине считается одним из самых дождливых городов Европы. Здесь, на высоте 670 метров над уровнем моря, даже летом температура редко поднимается выше 20 градусов по Цельсию. В таких условиях даже в наш технологичный век трудно заниматься земледелием и добиваться высоких урожаев. Неуютную котловину смогли обжить только пастухи. Что же заставило именно сюда перенести столицу черногорского государства в XV веке?
В то время на Балканы вторгся с востока новый завоеватель — турки-османы. В 1453 году они взяли штурмом столицу Византии Константинополь, а в последующие десятилетия продвинулись вдоль Адриатического побережья до Скадарского озера. На его западном берегу и была построена крепость Жабляк, бывшая резиденцией черногорского правителя Ивана Черноевича. В 1475 году, отступая под натиском турок, князь Зеты (так тогда называлась Черногория) Иван Черноевич перенёс резиденцию в замок Обод на одноимённой реке, но и там не было безопасно. Тогда князь в 1482 году и выбрал себе в качестве убежища Цетинское поле. Вместе с Иваном Черноевичем в Цетине перебрался и Зетский митрополит (глава местной православной церкви). Сын Ивана Джурадж не смог противостоять турецкой экспансии, присягнул на верность султану и лишился княжеской власти. С этого момента борьбу с турками возглавляли цетинские митрополиты, крепко державшие в своих руках духовную и светскую власть. Они не только отправляли церковную службу, но также командовали черногорским ополчением и владели огнестрельным оружием. Цетинский монастырь был и резиденцией митрополита, и крепостью, и арсеналом.
Черногорцы жили родовыми общинами, сохраняющими патриархальные порядки и обычай кровной мести. Зачастую они не хотели подчиняться не только туркам-иноверцам, но и своему митрополиту, который тоже мог принимать участие в клановых усобицах. Турки предпочитали поменьше контактировать с такими неуправляемыми племенами, не уступавшими в воинственности древнегреческим спартанцам. Уже в XVI веке, добившись от черногорцев формального подчинения, турки признали их «свободными пастухами». Черногорцы почти не платили налогов, что, впрочем, могло объясняться не столько их особым статусом, сколько их исключительной бедностью.
Расцвет Цетине начался в XIX веке, чему немало способствовали значительные денежные суммы, выделявшиеся из российской казны. В Петербурге рассматривали Черногорию как форпост своего влияния на Балканах, и поэтому не жалели средств, которые оседали в карманах представителей митрополичьей династии Петровичей-Негошей. В то время им удалось значительно укрепить свою власть, создать карательные структуры и объединить разрозненные племена. В самом Цетине развернулось интенсивное строительство: в 1838 году была возведена резиденция митрополита Петра II Негоша («Бильярда»), а в последнюю четверть XIX века и в начале XX века, после обретения независимости, в столице Черногории были построены посольства разных стран. Именно тогда сформировался эклектичный образ города, в котором перемешаны итальянский, необарочный, авангардный и другие архитектурные стили.
В 1910 году князь Никола провозгласил Черногорию королевством, новый статус стал притягивать в Цетине ещё больше дипломатов. Но среди них были и те, на кого черногорская столица производила удручающее впечатление. Так, российский дипломат Юрий Соловьёв, находившийся в 1905 году в Цетине в должности первого секретаря посольства, назвал город захолустьем. «Для меня не было секретом, что Цетине был едва ли не самый захолустный пост не только в Европе, но, быть может, и во всем мире», — написал дипломат в мемуарах.
Цетине считается одним из самых дождливых городов Европы. Здесь, на высоте 670 метров над уровнем моря, даже летом температура редко поднимается выше 20 градусов по Цельсию. В таких условиях даже в наш технологичный век трудно заниматься земледелием и добиваться высоких урожаев. Неуютную котловину смогли обжить только пастухи. Что же заставило именно сюда перенести столицу черногорского государства в XV веке?
В то время на Балканы вторгся с востока новый завоеватель — турки-османы. В 1453 году они взяли штурмом столицу Византии Константинополь, а в последующие десятилетия продвинулись вдоль Адриатического побережья до Скадарского озера. На его западном берегу и была построена крепость Жабляк, бывшая резиденцией черногорского правителя Ивана Черноевича. В 1475 году, отступая под натиском турок, князь Зеты (так тогда называлась Черногория) Иван Черноевич перенёс резиденцию в замок Обод на одноимённой реке, но и там не было безопасно. Тогда князь в 1482 году и выбрал себе в качестве убежища Цетинское поле. Вместе с Иваном Черноевичем в Цетине перебрался и Зетский митрополит (глава местной православной церкви). Сын Ивана Джурадж не смог противостоять турецкой экспансии, присягнул на верность султану и лишился княжеской власти. С этого момента борьбу с турками возглавляли цетинские митрополиты, крепко державшие в своих руках духовную и светскую власть. Они не только отправляли церковную службу, но также командовали черногорским ополчением и владели огнестрельным оружием. Цетинский монастырь был и резиденцией митрополита, и крепостью, и арсеналом.
Черногорцы жили родовыми общинами, сохраняющими патриархальные порядки и обычай кровной мести. Зачастую они не хотели подчиняться не только туркам-иноверцам, но и своему митрополиту, который тоже мог принимать участие в клановых усобицах. Турки предпочитали поменьше контактировать с такими неуправляемыми племенами, не уступавшими в воинственности древнегреческим спартанцам. Уже в XVI веке, добившись от черногорцев формального подчинения, турки признали их «свободными пастухами». Черногорцы почти не платили налогов, что, впрочем, могло объясняться не столько их особым статусом, сколько их исключительной бедностью.
Расцвет Цетине начался в XIX веке, чему немало способствовали значительные денежные суммы, выделявшиеся из российской казны. В Петербурге рассматривали Черногорию как форпост своего влияния на Балканах, и поэтому не жалели средств, которые оседали в карманах представителей митрополичьей династии Петровичей-Негошей. В то время им удалось значительно укрепить свою власть, создать карательные структуры и объединить разрозненные племена. В самом Цетине развернулось интенсивное строительство: в 1838 году была возведена резиденция митрополита Петра II Негоша («Бильярда»), а в последнюю четверть XIX века и в начале XX века, после обретения независимости, в столице Черногории были построены посольства разных стран. Именно тогда сформировался эклектичный образ города, в котором перемешаны итальянский, необарочный, авангардный и другие архитектурные стили.
В 1910 году князь Никола провозгласил Черногорию королевством, новый статус стал притягивать в Цетине ещё больше дипломатов. Но среди них были и те, на кого черногорская столица производила удручающее впечатление. Так, российский дипломат Юрий Соловьёв, находившийся в 1905 году в Цетине в должности первого секретаря посольства, назвал город захолустьем. «Для меня не было секретом, что Цетине был едва ли не самый захолустный пост не только в Европе, но, быть может, и во всем мире», — написал дипломат в мемуарах.
Соловьёв отметил, что после обычного снегопада столица оказывалась отрезанной от внешнего мира и, «как в осаждённом городе, там быстро росли цены на продукты». На расчистку главной дороги, ведшей к австрийской границе и дальше в Котор, требовалась неделя. Причём уборкой снега занималась черногорская армия.
Дипломатам приходилось жить в довольно стеснённых условиях, и к суровому черногорскому быту они привыкали с трудом. «За исключением австро-венгерской и нашей миссий, занимавших два самых больших здания в городе, остальные представительства ютились в обыкновенных тесных черногорских домах, необычайно низких: зимой их так заносило снегом, что тротуары поднимались до уровня второго этажа», — вспоминал Соловьёв.
Спустя 100 лет Цетине по-прежнему сохраняет облик тихого городка с размеренной жизнью, который так не вяжется с его столичным статусом и важными историческими перипетиями и победами. Здесь формировалась черногорская национальная идентичность, и здесь она сохраняется. Символично, что в Цетине находится резиденция президента республики, министерство культуры и три факультета Черногорского университета, в том числе факультет изящных искусств. Ему отведено здание бывшего посольства Австро-Венгрии, в котором мы побывали вместе со старшеклассниками Adriatic Open и учителем черногорского языка Олей Джурович, ставшей студенткой филологического факультета и получающей уже третье высшее образование, но на этот раз в Черногории, в г.Цетине.
Дипломатам приходилось жить в довольно стеснённых условиях, и к суровому черногорскому быту они привыкали с трудом. «За исключением австро-венгерской и нашей миссий, занимавших два самых больших здания в городе, остальные представительства ютились в обыкновенных тесных черногорских домах, необычайно низких: зимой их так заносило снегом, что тротуары поднимались до уровня второго этажа», — вспоминал Соловьёв.
Спустя 100 лет Цетине по-прежнему сохраняет облик тихого городка с размеренной жизнью, который так не вяжется с его столичным статусом и важными историческими перипетиями и победами. Здесь формировалась черногорская национальная идентичность, и здесь она сохраняется. Символично, что в Цетине находится резиденция президента республики, министерство культуры и три факультета Черногорского университета, в том числе факультет изящных искусств. Ему отведено здание бывшего посольства Австро-Венгрии, в котором мы побывали вместе со старшеклассниками Adriatic Open и учителем черногорского языка Олей Джурович, ставшей студенткой филологического факультета и получающей уже третье высшее образование, но на этот раз в Черногории, в г.Цетине.